Николай Нестеров - Оптовик. Добрым словом и серебром
– Наши семьи дружат с детства. И на его «невинные» шалости и художества мой отец закрывает глаза, надеется, что после свадьбы он остепенится и образумится. К тому же он единственный наследник огромного состояния, и объединение выгодно обеим семьям.
Не сказать, что новость сильно опечалила, – странно было бы ожидать чего-то другого, но и радоваться нечему.
– Может, кто-то надеется, что и его дочка после свадьбы остепенится и станет более благоразумной? Перестанет бегать по лесам, полям и фестивалям в компании мужиков с топорами и саблями?
– Может. Но это не отменяет того факта, что у него черная, грязная душа! Я не хочу за него замуж! – внезапно чуть не расплакалась Ветка.
– Откуда такой вывод? – удивился столь неожиданной реакции.
Глаза мгновенно просохли, в них заиграла решимость и злость:
– Он ударил моего кота ногой!
Блин, я чуть не расхохотался, чудом удержав маску невозмутимости на лице.
– Ты явно преувеличиваешь! Когда мне мешает родительский кот, я могу отодвинуть его ногой. Но делать из этого глобальный вывод, что я сатанист и готов его принести в жертву на кладбище в полнолуние…
– Ты не понял. Он намеренно ударил кота ногой, и очень сильно. И если бы ты видел его лицо, то понял бы, что это доставило ему настоящее, безграничное удовольствие.
Подумав, вынужден признать, что в этом есть рациональное зерно. Из тех, кто мучил кошек в детстве, я знал двоих – оба выросли и оказались настоящими моральными уродами. Одного зарезали подельники, второй где-то по тюрьмам чалится очередной срок.
– Даже не знаю, что сказать. Несчастного кота как доказательство к делу не пришьешь.
– Если бы только кот. У меня год назад появился поклонник. Хороший такой юноша, милый, умный, начитанный, стихи мне писал. Так вот я, дура такая, и ляпнула Яну, когда он в очередной раз стал намекать на замужество, что уже нашла себе избранника.
Начинаю догадываться, чем дело закончилось, и не ошибаюсь.
– Через два дня его сбила машина. Водителя не нашли, машина оказалась в угоне. Можно было бы посчитать это совпадением, но еще через день, уже в больнице, он получил эсэмэску: «Переходя улицу, не заглядывайся на красивых девушек».
– И чем дело закончилось?
– Ничем. Романтичный поклонник оказался трусом, но умным и больше не объявлялся. Все остальные, узнав о Яне Абрамове, сразу теряют интерес ко мне и исчезают из зоны видимости. Хорошо, что старые друзья из ролевиков остались, ну и наши форумные – иначе тоска и пустота вокруг была бы, как в тундре.
Ничего себе страсти-мордасти бушуют вокруг.
– Повторяю, ты можешь отказаться. Я не обижусь.
– Ну, если только для того, чтобы назвала умным? Нет уж. Пусть я буду глупым, но храбрым!
На следующее утро навестил уважаемого кандидата наук с целью заказа контейнера для перевозки артефактов.
Встречен был радушно, удивила лишь задумчивая неразговорчивость Александра Петровича, как-то странно посматривающего на меня время от времени.
– Требуется, чтобы колба герметичная была, посеребрить внутри и снаружи. И что самое сложное – сделать постоянную циркуляцию воды по всей поверхности термоса, включая крышку!
Пенсионер от науки внимательно выслушал меня и задал закономерный встречный вопрос:
– Для чего нужна эта необычайнейшая конструкция, достойная пера Жюля Верна и Герберта Уэллса одновременно?
Пришлось рассказать о конкурсе среди ролевиков на лучший артефакт года.
– Вот я и придумал. Для переноски ценных магических предметов в агрессивной среде. Серебро, вакуум и текущая вода лучше всего предохраняют ману от быстрого разряда. Но по условиям конкурса изделие должно быть работоспособным и логически обоснованным.
– Надо же, какие у вас строгие требования! – искренне удивился ученый. – У меня встречное предложение. Вы перестаете морочить мне голову, я же взамен предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.
– О чем вы, профессор? – несколько растерялся я от такого резкого перехода.
– Я изложу вам свою версию и свои предложения. Вы подумаете и скажете, согласны или нет.
– Любопытно было бы, – вынужденно соглашаюсь с неизбежным, чувствуя себя Штирлицем, застигнутым за распитием водки в кабинете фюрера, в обнимку с баяном и парашютом и в буденовке на голый череп.
– Ваша история с игровыми жетонами не выдерживает никакой критики. Мало того, что в них использован неизвестный науке физический принцип, так еще и технология изготовления, и материалы настолько экзотические и неожиданные, что невозможно предположить, кто и как их изготовил! Нет таких технологических материалов и сплавов, по крайней мере в промышленных масштабах. Отсюда вывод – это кустарное производство.
– Пока ничего нового. Я именно об этом вам и говорил. Разработка уникальная, изготовлено частной фирмой по требованию заказчика.
– С натяжкой можно было бы согласиться, хотя внятного объяснения, зачем им мучиться с нестандартными сплавами, причем много худшего качества, чем промышленные аналоги, мы не найдем. Но допустим, что это прихоть заказчика. Но как вы объясните происхождение схемы с плетениями?
– А с ней что не так? Это же обычная распечатка на принтере. Вас не устроило качество бумаги? – не удержался я от шпильки в адрес любознательного ученого.
– С ней все не так! – вскочил с места кандидат наук, отчаянно размахивая руками, видимо пытаясь показать размер несоответствия. Примерно так же, как рыбаки, описывая размер упущенной рыбины. – Во-первых, схема полностью нарисована от руки! Вы можете представить, какой это адский колоссальный труд, причем бессмысленный и абсурдный по сути! Ведь все то же самое можно сделать на два-три порядка быстрее и качественнее при помощи простейшего инструментария и автоматизации.
– Согласен, немного странно.
– Немного! – взвился пенсионер технических наук. – Можете не отвечать, но мне и так ясно, что это только часть схемы, причем небольшая. Если же оценивать затраты времени на создание всей торсионной матрицы, как я ее условно называю, то это несколько лет кропотливого ручного труда высококлассного ювелира или гравера. То, что изначально носитель не бумажный, это вне всяких сомнений.
– Удивительные вещи вы говорите, никогда бы не подумал, что есть такие сумасшедшие ролевики, настолько вжившиеся в роль, что готовы годами работать над такой чепухой.
– Не надо ерничать. Никакие они не сумасшедшие, поскольку прекрасно знают, что делают. Матрица работает – это абсолютно точно, вне всяких сомнений.
– Матрицей вы называете рунный свиток, я правильно понял?
– Можно и так сказать, хотя такое название попахивает магией и шарлатанством. Так вот, обобщив результаты экспериментов и свои наблюдения, я пришел к очевидному выводу. Это не современные разработки, а попытка использовать древние технологии. Причем имея в качестве образца работающий артефакт! – Петрович торжествующе откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову и довольно улыбаясь.
– Можно узнать: откуда такой вывод?
– Все элементарно. Ручная работа, использован примитивный в сравнении с современным инструмент, и самое главное – полное отсутствие понятия о дифференцировании!
– Простите, о чем?
– О дифференцировании! Ну, вы же в школе это наверняка проходили. Предел, производная – неужели не помните?
– Это само собой разумеется!
Конечно же помню. Но очень, очень приблизительно. Можно добавить, что кроме самих смутно знакомых названий больше ничего и не вспоминается, но это уже другой вопрос.
Александр Петрович сразу понял, насколько глубоки мои познания в теме, и попытался объяснить доступно. Ну, как ему показалось, популярно для чайников.
– Возьмем простейший пример. С площадью криволинейной трапеции.
Жуть какая-то! Я и о прямолинейных трапециях никогда не слышал, а уж об этих?!
– Ладно, не будем о грустном, дитя ЕГЭ. Представь, что нам надо сделать металлическую емкость из стального листа. Как узнать, при какой длине, высоте и ширине получится наибольший объем?
– Попробовать разные варианты, потом выбрать тот, что больше всего устроит.
– И сколько таких вариантов надо обсчитать? – задает наводящий вопрос профессор.
– Чем больше, тем лучше! – выдаю гениальную до безобразия мысль.
– А если проект сложный и таких деталей надо обсчитать огромное количество? Представляешь, сколько на это уйдет времени, а если переменных больше и форма не идеальный куб? Тогда не факт, что получится хоть сколько-то близкий к идеальному результат. Достаточно неправильно выбрать методику подсчета – и весь тяжкий труд насмарку. А при помощи дифференцирования, или производной, мы сразу получаем точный правильный ответ!
